Старинное противоборство РФ с Западом
«Немощная РФ 1990-х годов не могла быть неприятелем для Востока, — сообщает немецкий историк. — Восток даже обожал ей.
Не так давно одна швейцарская газета написала заголовок «Имя противника — Город Москва», — сообщает в публикации для Tagesanzeiger доктор истории Западной Европы из Цюрихского института Нада Босковска. — В заголовке другой можно было почитать: «Повернитесь от РФ». В одном из интервью корреспонденты серьезно узнавали, отчего русский народ так значительно желает битвы. В общем в последние годы разные издания предлагают очень много места очевидным соперникам РФ, например из Грузии и стран Балтии, с Украины. «Можно ли, судя по этим публикациям, рассуждать, что к нам возвращается речь прохладной битвы?» — задается вопросом создатель.
Доктор считает, что нет. «Противоборство между Россией и Западом имеет не менее основательные знаменательные истоки, — сообщает она. — С знаменательной позиции прохладная битва была просто наиболее выраженной конфигурацией проявления данного парадокса, кроме того она была идеологически мотивирована присутствием во всем мире 2-ух систем — капиталистической и революционной». А распад Западного блока, в итоге которого экс-советские республики оперативно стали товарищами Востока, а РФ с аналогичной скоростью снова достался статус противника, понятно продемонстрировал, что дело совсем не в коммунизме.
«Противоречия и сомнение устанавливали отношения между Россией с Западом в течение многих веков, — продолжает Босковска. — Начало этому возложили верующие противоречия между Восточной и Западной церквями, которые и привели к возникновению значительных цивилизованных отличий и обоюдной злобы в Средние столетия. Определенное время РФ была отрезана от Востока из-за татаро-монгольского нашествия. А в XV столетии Столичное правительство свалило ярмо и стало оперативно приумножаться территориями, что принудило Восток начать оценивать Россию в роли соперника и противника. В пропаганде германских крестоносцев и Речи Посполитой Столицу представляли в виде деспотичного противника христианства».
«В основном отрицательное отношение не поменялось и в следующие столетия, — пишется в публикации: — развивающуюся и укрепляющуюся Россию возобновляли думать на Востоке неприятелем и винили в империализме, так как ее действия на Балканах и в Азии возражали увлечениям восточных держав. Кроме экспансионизма, Россию прохватывали за ее внутреннее устройство, так как она оставалась автократией с одним официальным управляющим даже в XIX веке, когда в Европе активное участие в общественно-политической жизни могли принимать классы, которые прежде были данного лишены. (…) Революция 1917 года, когда РФ выбрала для себя различающийся от восточного маршрут, привела к еще более большому отчуждению Востока от РФ».
После развала СССР и окончания идейного противоборства все «изменилось на крайне незначительный промежуток времени, так как немощная РФ 1990-х годов не могла быть неприятелем для Востока», сообщает Босковска. «Восток даже обожал ей. А этому неожиданно пришел конец с появлением к власти Путина, принявшего решение вернуть стране классический статус большой державы».
Создатель публикации делает следующий вывод: «Пускай это может не импонировать европейцам, пускай политика РФ во всех отношениях стоит критики, а РФ была и остается значительным игроком на мировой арене, и вследствие этого было бы беспечно избегать ее политические интересы. (…) РФ и Европа — планируют они того либо не намерены — находятся в одной ладье, и вследствие этого они должны созваниваться между собой».